— Минутку,— попросил Иван Иванович и тронул водителя за локоть,— парень, речка видишь, как вьется? Я командовать привык по-иному, чем у вас. Буду только говорить: «Поворот через столько-то метров на столько-то градусов. А ты уж сам крути свой штурвал».
Когда водитель вышел из машины, Иван Иванович стукнул ногтем по борту и фыркнул:
— Тоже мне — обшивка. Летом от комаров не защитит,— потом спросил недовольно,— а что самолетом нельзя было?
— Нельзя. Облачность низкая. Иногда снегопад. А место высадки указано нам точное,— ответил Иван Петрович, — поземка к утру следы занесет. Самолеты будут там кружиться для отвода глаз.
Потом уши заложил грохот мотора. Иван Иванович морщился. Ерзал. Ворчал про себя, что долго возятся. Иван Петрович смотрел на часы и вдруг толкнул водителя в плечо. Ивана Ивановича откинуло на спину сиденья.
Ревел мотор, аэросани трясло, подбрасывало. Снежное пространство струями, пятнами летело навстречу. Иван Иванович мучительно соображал, где они сейчас мчатся. Он привык к плавному величественному ходу большого груженого судна, а не к этой сумасшедшей гонке с тряской, свистом и ревом мотора. Он делил в уме скорость саней на скорость движения сухогруза. Переводил мили в километры, кабельтовы в метры. Порой мелькала мысль: а вдруг торос — и вдребезги. Это же не судно, а черт знает что. Все скрипит, трясется, вот-вот развалится.
Иван Петрович прокричал в ухо:
— Подойдем к берегу чуть раньше. Пройдем вдоль него на запад, чтоб вам лучше место найти.
Когда из мглы показались очертания берега, Иван Иванович, напрягая зрение и память, думал только об одном: как бы не ошибиться. За леском взметнулись рыжие отблески, красные точки полетели в сторону аэросаней и исчезли в тучах. Иван Петрович крикнул:
— Это они нас за самолеты приняли и палят. Не отвлекайтесь.
— Лево на борт!
Взревев моторами, аэросани перемахнули через заснеженное шоссе. Ухнули в яму. Удар, треск, словно что-то сломалось. Нет. Уцелели. Мчатся дальше. Иван Иванович кричал в ухо водителю, показывая рукой:
— Еще левей градусов двадцать. Так держать! Сейчас ворочай вправо сорок пять и прямо. Через двести метров спуск к речке. Держись!
