— Иван Иванович,— сказал капитан порта, — сейчас, кроме тебя, посылать некого. Одни повели колонны автомашин и обозы туда, куда ты раньше с разведчиками ползал. А сколько народу на Ладоге, готовятся к новой навигации. А сколько больных...
— Понятно. Куда скажи? И на чем? На брюхе?
— Сам не знаю,— капитан порта взглянул на часы, — скоро придет командир и все объяснит.
Через несколько минут в комнату вошел человек, опоясанный ремнями, в ватнике, в сапогах. Поздоровался с капитаном порта, тот кивнул на лоцмана:— «Знакомьтесь, это и есть Иван Иванович».
Человек в ватнике пожал Ивану Ивановичу руку и представился:
— Иван Петрович.
— А какого вы чина и звания? — спросил Иван Иванович.
— Зовите просто Иван Петрович.
Иван Иванович ухмыльнулся:
— Смотрите, как мило! Словно в ресторане.
Иван Петрович спохватился, достал из сумки банку консервов, вынул висящий у пояса нож, вскрыл банку, поставил на печку, потрогал чайник и, отрезая от буханки хлеба толстый ломоть, заметил:
— Хорошо, что напомнили, вам обязательно надо плотно подкрепиться.
Комната наполнилась давно забытым запахом горячего мяса, сдобренного лавровым листом. Иван Петрович снял банку с печки, поставил на стол перед Иваном Ивановичем, положил ломоть хлеба, ложку. — Сейчас заварим чайку.
Иван Иванович проглотил слюну и отодвинул от себя банку:
— Не буду. В глотку не полезет. У меня жена еле ходит, дочь как тень, а я мясо буду жрать и чаи гонять.
Сполоснув кружку Иван Петрович строго сказал:
— Ешьте, Иван Иванович. Мы на войне. Вам это необходимо сейчас. Ешьте!
— На охоту ехать — собак кормить,— проворчал Иван Иванович, беря ложку, и крикнул, увидев, что налив кружку чаю, Иван Петрович собирается класть туда сахар.
— Не надо, ей-богу не вру, никогда ни внакладку, ни вприкуску чай не пил. Это издевательство над чаем!
— Сейчас обязаны выпить сладкого чаю. Надо,— опять повелительно сказал Иван Петрович,— к сожалению пока так, «как на охоту ехать».
Иван Иванович отодвинул банку, прикрыл крышку.
