Старший радист закончил выстукивание очередной телеграммы, после чего снял наушники.
— Конечно, слышал. Господин капитан, кажется, изволит пугать нас запоздалой апрельской шуткой.
Но Брайд совсем не склонен был шутить. Он вскочил и выбежал на палубу, но через короткое время вернулся.
— Филипс, машины больше не работают. Вокруг виден лед.
— А еще что?
— Больше я ничего не заметил. В остальном все спокойно. Внизу все еще празднуют.
— Гм... машины не работают? Это странно. Вероятно, перегрелись подшипники. Стоянка на несколько минут.
— А недавний удар?
Удар, удар... Уберите-ка лучше этот мусор.
И он указал на толстую папку частных радиограмм.
— Уважаемым господам придется теперь набраться терпения или самим передать свою писанину адресатам по прибытии в Нью-Йорк.
— У вас ведь только что была связь с «Калифорниен». Не попробовать ли нам...
— Черт возьми, Брайд, вы, однако, здорово торопитесь. Капитан говорил только о подготовке.
— Разве нам помешает, если мы останемся в связи с «Калифорниен»? Это ускорит передачу дальнейших сообщений, если понадобится.
Филипс пожал плечами, надвинул наушники и включил передатчик.
— Пароход «Титаник» вызывает пароход «Калифорниен». Пароход «Титаник» вызывает пароход «Калифорниен». В это время радист с «Калифорниен» видел сон.
На мостике собрались почти все офицеры. Они стояли группами в стороне. Никому не хотелось в такой момент попасться на глаза капитану. Смит тяжело шагал взад и вперед.
О размерах случившегося ни у кого еще не было полного представления. Насосы уже работали на высоких оборотах, водонепроницаемые переборки были закрыты.
Вскоре инженер Белл передал по телефону, что борт парохода разорвало на протяжении ста метров. Все помещения на баке залиты водой. Насосы не в состоянии откачать поступающую воду. Голос капитана дрогнул.
— Что вы там говорите, Белл? Пробоина такого размера невозможна.
