Еще будучи на ледоколе, я решил, что назову свой репортаж «Ленин» покоряет Арктику». Поделился с начальником радиостанции Виталием Масловым (я жил у него в каюте, и он был моим консультантом и гидом).
— Ну, немного высокопарно,— сказал он,— напиши просто: «Ленин» работает в Арктике». Как все полярники, и особенно ледоколыцики, он терпеть не может «высокого стиля» и пышных эпитетов, а свою работу считает самой обыкновенной. Я же с ним не согласен. Именно покоряет. Покоряет своей мощью, силой и умом советских людей, вложивших столько труда в этот чудесный корабль. И к нему здесь привыкли. Привыкли полярники. Когда приходится нелегко, он всегда выручает их из беды. Привыкли моряки, уверенно ведущие суда за этим гигантом. Пока единственный в мире атомный ледокол «Ленин» не только флагман нашего ледокольного флота, гордость советской науки и судостроения, но в какой-то мере и плавучий институт. В ближайшие годы люди его станут учителями и наставниками будущих моряков отечественного атомного флота.
Сегодня советские суда — частые и желанные гости острова Свободы, как стали называть Кубу после установления там народной власти.
Но так было не всегда. Эту историю, которая случилась много лет назад, рассказал мне капитан дальнего плавания В. Петров.
Чиновник был смугл и любезен до приторности.
— Да, сеньор... Немедленно, сеньор... Сколько хотите, сеньор..,— сладко мурлыкал он, по-кошачьи двигая острыми черными усиками и словно клюя собеседника крючковатым носом.
А значило все это вот что: берите угля и воды сколько вам надо, только убирайтесь поскорее к дьяволу.
